Вячеслав Звягинцев - Дело Иисуса: беззаконие по закону?
Что же представлял из себя хасидизм (на иврите хасидут – «праведность», буквально «учение благочестия») и представители этого течения – хасиды или хасидеи94?
Прежде всего, надо заметить, что нас будут интересовать совсем не те хасиды, которые откололись от ортодоксального иудаизма в XII – XIII веках, изложив свои взгляды в трактате «Сефер Хасидим» («Книга благочестивых»)95, а позже, в XVIII веке, возродились в Подолии под руководством Бешта96. Речь пойдет о неком древнем религиозном братстве, ядром которого стало, по мнению В. Сорокина, «движение тех ревнителей веры и Торы, которые ещё при Маккавеях были известны под собирательным именем «благочестивых», которые «смотрели на себя, как на людей, призванных быть хранителями и носителями традиции подлинного и чистого яхвизма»97.
Древних хасидеев действительно часто называют ревнителями веры. А традиция «ревнительства», судя по всему, уходит своими корнями в глубь веков. В ее основе лежала библейская заповедь, предписывавшая не сотворять себе кумира, не поклоняться и не служить ему, «ибо я Господь, Бог твой, Бог ревнитель» (Исх. 20:4—5; Втор. 5:9). То есть «ревность по Боге» заключалась, прежде всего, в бескомпромиссной борьбе с идолопоклонством. И если Бог Сам был «ревнителем», то и Своих последователей Он наделял правом ревнования.
Вероятно, протофарисеи эту идеальную модель поведения иудея-праведника положили в основу своей доктрины, полагая, что «ревнительство» применимо против любых отклонений от предписаний как Письменной торы, так и продукта их собственного законотворчества, то есть Устной торы.
В талмудических текстах, написанных последователями фарисеев, можно встретить понятие «хасидим ришоним» (ранние или первые хасиды)98. Их отличительной чертой были особое усердие в соблюдении религиозных предписаний, стремление к праведной жизни, называемой ревностью по Торе. Внутри хасидейского движения сложилось несколько групп, в том числе хасидеи-законодатели и хасидеи действия, которых позже (в конце эпохи Второго храма) стали называть «хасидим ве-аншей маасе». Они и представляли костяк ревнителей веры. Это были своего рода крестоносцы иудаизма – боевой отряд воинства Всевышнего, который за тысячу лет до первых христианских крестовых походов был готов отстаивать свое монопольное право на Божественную истину и вести борьбу, в том числе с оружием в руках, против богоотступничества и идолопоклонства.
Раввин А. Штейнзальц писал: «Поход воинств Всевышнего… это не война с определенным врагом, а покорение мира, лишенного святости. Цель этой кампании – покорить несовершенный мир Всевышнему и подчинить Его власти… Исполнение приказа, полученного этим воинством, требует верности и самоотверженности, а нарушение его влечет за собой страшные последствия: «Проклят тот, кто не установит слова этой Торы, чтобы их исполнять!» (Дварим 27:26). «Установить слова Торы» – это не только повеление исполнять заповеди. «Установить» – значит сделать слова Торы основой существования. И каждого, кто уклонялся от этого, раввины, ссылаясь на Писание, называли «проклятым»99.
И это не просто слова. Ревнители веры – это те иудеи, которые не раз брали закон в свои руки с целью уничтожения вероотступников. Ревнители веры – авангард воинства Господа, которое богословы, как правило, отождествляют с воинством небесным. Между тем, эти воинства не всегда упоминаются на страницах Ветхого завета с положительной стороны (как в Нав. 5:13 или 3 Цар. 22:19). Так, книга Второзаконие предписывала приговаривать к смерти за поклонение «воинству небесному» (Втор. 17:3—5).
Надо заметить, что в переводе на иврит ревнители – канаим, а по-гречески это слово означает – зелоты. Смысл здесь один и тот же. Канаим – это ревнители, которые с особым упорством отстаивали Тору и иудейскую веру. А зелоты – одна из наиболее радикальных религиозных сект в Иудее, добивавшихся упразднения эллинистического влияния и свержения римского владычества.
Согласно определению, которое дано А. Штейнзальцем, ревнитель (канай) – человек, переживающий за осквернение Имени Всевышнего, ревностно относящийся к соблюдению законов Торы и возмущенный их преднамеренным и неприкрытым нарушением. Если он застает преступника в момент преступления, Тора оставляет за ним право убить нарушителя закона100.
Примеры такого рода внесудебных расправ хорошо известны. Они подробно описаны еще в древнейших ветхозаветных источниках. Это истории пророка Моисея, убившего египтянина, который всего лишь ударил еврея (Исх. 2:11—12) и Финееса (Пинхаса), внука священника Аарона, лишившего жизни иудея за то, что он вступил в запретную связь с мидьянитянкой101. А. Барац отмечал, что традиция не считает их преступниками: «Устная Тора квалифицирует действия Пинхаса и Моше не как самосуд, а как прецеденты, выявившие Б-жественный закон»102.
Библия свидетельствует: когда израильтяне в очередной раз впали в идолопоклонство и начали блудодействовать, «сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем». После этого Моисей дал указание убивать идолопоклонников. И Финеес убил на глазах всей общины израильтянина и мидьянитянку, с которой тот вступил в связь103. Всего же тогда умерших «от поражения было двадцать четыре тысячи» (Чис. 25:1—13).
Комментируя этот библейский эпизод, А. П. Лопухин отмечал, что «право ревнования», которым руководствовался Финеес, «признается раввинским учением за каждым евреем в случаях опасности соблазна для народа». А обвинение в соблазне – это одновременно и обвинение в самом тяжком преступлении – идолопоклонстве.
Огромное число казненных от рук ревнителей – 24 тысячи иудеев, «умерших от поражения» – всегда вызывало сложности у толкователей Библии. И с течением времени сложилось мнение, что все они скончались от моровой язвы. Однако апостол Павел утверждал, что погибших было не 24, а 23 тысячи, и погибли они «в один день» (1 Кор. 10:8), то есть все же не от «язвы», а «от меча по приговору Моисея и судей»104.
В хасмонейский период правовые воззрения хасидеев-ревнителей, требовавших неукоснительного исполнения закона, нашли отражение в Маккавейских книгах. «С наибольшей полнотой, как отмечается в ЭЕЭ, воззрения хасидеев отражены в ранних пластах II книги Маккавеев». Суть этих воззрений отражает постулат: «нечестиво поступать против Божественных законов невозможно ненаказанно» (2 Макк. 4:17). То есть, нечестивец, отступивший от Торы, обязательно должен за это ответить, понести самое суровое наказание.
Еще в большей степени идея нетерпимости к богоотступникам прослеживается в Третьей книге Маккавейской. В этом сочинении рассказывается, как царь Птолемей IV Филопатор (221—203 гг. до н. э.) разгневался на александрийских евреев за то, что они отказались служить языческому богу. Он решил их умертвить на ипподроме – растоптать слонами, которых опоили вином. Однако Бог обратил слонов против царских воинов. После этого Птолемей Филопатор раскаялся и освободил своим рескриптом иудеев от всех обвинений. При этом он приказал всем «начальникам Египетским» не предпринимать «против них что-либо злое», поскольку в этом случае придется «иметь против себя не человека, но властвующего над всякою властью всевышнего Бога отмстителем за дела наши». Получив это послание, иудеи, перед тем как устроить «пиршество спасения» и отправиться на свою землю, «просили царя, чтобы те из рода Иудейского, которые самовольно оставили святаго Бога и закон Божий, получили через них должное наказание». Филопатор предоставил им такие полномочия. Иудеи «воспели „аллилуия“ и радостно отправились» на святое дело: «Всякого соплеменника из осквернившихся, которого встречали на пути, они наказывали и убивали в пример другим. В этот день они умертвили более трехсот мужей и торжествовали с весельем, умерщвляя нечистых» (3 Макк. 7:1—13). На месте пиршества иудеи поставили столб и после этого «приобрели они бо'льшую, нежели прежде, силу и славу и сделались страшными для врагов» (3 Макк. 7:18).
При чтении этой книги складывается впечатление, что авторами описанной легенды были хасидеи-ревнители, члены неформального древнеиудейского братства. Его наиболее радикальное крыло наделяло себя исключительным правом убивать во внесудебном порядке. И совсем не случайно, упомянутые зелоты (экстремистская религиозная организация, сформировавшаяся в конце I в. до н.э.) отдавали предпочтение насильственным, террористическим методам борьбы. Римляне по этой причине именовали наиболее радикально настроенных представителей этой секты «сикариями» (кинжальщиками).
